Когда я учился то ли в четвертом, то ли в пятом классе, друг моего отца подарил мне чудесную книгу. Обложки у книги уже не было, и она начиналась сразу с третьей страницы, в начале которой крупными буквами стояло: «Оглавление». А дальше следовало перечисление дорогих для меня названий: «Аквариум и его население. Террариум. Певчие птицы. Млекопитающие. Корм». Словом, это была книга о животных, которых можно держать дома. Это был справочник, выпущенный еще до войны зоомагазином, который и сейчас находится в Москве на Арбате.

Я и до этого уже читал Брема и Кайгородова, попадались мне и редкие старинные руководства по разведению птиц и рыб, но только тут, в этой чудесной книге,были, как мне казалось, ответы на самые главные для меня вопросы: кого и как держать дома. Птичек дома у нас пока не было— увлечение пернатыми у меня еще не началось, и поэтому я прежде всего принялся изучать раздел, посвященный аквариуму и его населению… Эта книга и сейчас лежит передо мной. Она многое уже пережила, стала совсем старенькой, потеряла где-то, незаметно для меня, несколько страниц, но я всякий раз будто заново открываю ее и с волнением, как в детстве, читаю: «Аквариумом называется искусственный водоем для содержания водных животных и растений, позволяющих наблюдать за их жизнью. В природе, на воле, рыбы и другие водные животные, живя в больших водоемах — быстро текущих реках, озерах, болотах и канавах,— привыкают к определенным условиям окружающей их среды: к определенной температуре и составу воды, к водяным растениям, к песку или камешкам, которыми покрыто дно водоема, к определенной пище и, наконец, к тем сожителям, в обществе которых они живут. Мы хотим наблюдать за жизнью водных обитателей в течение круглого года. Мы хотим летом и зимой иметь у себя, в школе или дома, кусочек подводного мира, живущего такой своеобразной, такой интересной и красочной жизнью, позволяющей наблюдать изумительную изменчивость окраски и форм, поразительную приспособляемость некоторых видов к самым различным условиям жизни, проявление материнской любви и заботы о потомстве и бесконечный ряд других явлений, проходящих в маленьком подводном мирке…» Все!

Дальше я, маленький мальчишка, уже не дочитывал страницу-вступление. Глаза мои тогда, наверное, горели от страсти и нетерпения… Конечно, «кусочек подводного мира, живущего такой интересной и красочной жизнью» будет и у меня, будет в комнате и летом, и зимой! И я, конечно забывая внимательно рассмотреть даже рекомендуемые орудия ухода за рыбами, оставляя пока без всякого внимания подводные растения, которым положено быть в каждом аквариуме, стремился только к самим рыбам.

Караси, карпы, лини, колюшки, верхоплавки, вьюны и прочие так называемые холодноводные рыбы тогда меня мало интересовали. В то время я уже считался настоящим рыболовом, у меня была хорошая удочка, и всяких разных карасей, красноперок, окуней я уже порядком перевидал, а вьюнов вообще ловил корзинкой еще в первом классе. Не особенно привлекли меня и близкие родственники карася: золотые рыбки, кометы, вуалехвосты, телескопы — этих рыб я часто видел в больших аквариумах в зоопарке, они всегда казались мне очень ленивыми и никак не подходили моему неуемному темпераменту.Может быть, уже тогда, в детстве, мне бы и понравились, например,барбусы или данио рерио, но ни данио рерио, ни барбусов в аквариумах я еще не видел: шли самые первые послевоенные годы, тяжелые, полуголодные, и многим было не до аквариумных рыбок. Да и рисунки в книге, простенькие на простенькой бумаге — тогда еще, наверное, не выходили книги о рыбах с цветными рисунками,— не могли подсказать мне, что, кроме гуппи, которых я полюбил больше всего за живость и красочность, есть и другие очень красивые рыбки.

О гуппи в этой книжке говорилось совсем мало. Говорилось, что рыбки эти небольшие: длина самца — 2 см, самки — 5 см, что самочки у гуппи светло-серые с зеленовато-серебристым блеском, а самцы яркие, разноцветные, что родина этих рыбок — Вест-Индия, или Западная Индия, как называли тогда острова Атлантического океана между Северной и Южной Америкой. Помните, Колумб, открыв Америку, посчитал, что это и есть Индия? Отсюда и появилось название «Вест-Индия» (Западная Индия), в отличие от Индии настоящей, лежащей на востоке.Вот и все, что говорилось в моей книге о гуппи. Пожалуй, этого было слишком мало, чтобы сразу покорить сердце юного аквариумиста. Но я уже видел самих рыбок, этих удивительных гуппи, в аквариуме, уже бредил ими, и теперь даже такого короткого напоминания вполне хватало, чтобы поддерживать мою страсть. И я, разглядывая на плохоньком сером рисунке рыбок, которые назывались гуппи, честное слово, видел тогда перед собой тропическое разноцветие красок…

Итак, только гуппи, гуппи и гуппи! Я очень торопился к своей цели, а потому оставлял недочитанными многие места в книге-справочнике. И только потом, когда беда пришла в мой живой уголок, к моим рыбкам, понял я, что сам был во всем виноват. Ведь книга могла меня предупредить, могла подсказать и раньше, что «для того чтобы оборудовать такой искусственный водоем, где обитатели чувствовали бы себя достаточно хорошо, нужно прежде всего выбрать аквариум, узнать общие условия устройства его и ухода за ним, а затем познакомиться с теми разнообразными и совершенно особыми условиями жизни обитателей аквариума, сведения о которых мы даем ниже при описании каждого вида…».

Да, уж такое оно, детство, откровенное, нетерпеливое. Это сейчас, когда уже мои сыновья разводят дома рыбок, хорошо мне давать советы, предупреждать их: «Не торопитесь, ребята, иначе может случиться беда и рыбки погибнут!» А тогда я должен был тут же завести дома рыбок. И, не утруждая себя чтением всего раздела, посвященного аквариуму, я вытащил из угла коридора большую стеклянную банку — такие банки есть и сейчас, их называют аккумуляторными,— налил в нее воды из водопроводного крана и отправился к товарищам по школе выменивать рыбок.Рыбок в то время в магазине, помнится, почти не продавали, о Птичьем рынке, который находился в стороне от центра столицы, я пока ничего не слышал, но рыбки, о которых я мечтал, эти замечательные гуппи, были у ребят, у таких же мальчишек, как я. Правда, эти мальчишки были чуть постарше, и поэтому ни о каких равноправных договорах с ними не могло быть иречи. Они обладали чудесными рыбками и диктовали свои условия.

Деньги у нас в то время почти не водились, и все приобретения совершались обычно путем обмена. Я давно знал, что за парочку гуппи от меня требовалось многое. В это «многое» входила и полная серия марок «Мозамбик», которая начиналась с марки-портрета чудесной зебры — такой серии у меня больше уже никогда не было. К маркам надо было добавить тяжелый царский пятак — монету достоинством в пять копеек, отчеканенную еще при каком-то давнишнем царе, и пяток рыболовных крючков, настоящих шведских, доставшихся мне от деда. Словом, за гуппи требовалось отдать настоящее богатство.Все необходимое для обмена у меня было. Мальчишки, обладатели рыбок, конечно, знали об этом. Знали они и о моей ‘горячей мечте завести гуппи, а потому и назначали такую высокую цену. Расставаться сразу с марками, царским пятаком и шведскими крючками мне было все-таки жалко.

Но наконец я решился. Самочку и самца хозяин аквариума осторожно выловил марлевым сачком и пересадил в мою баночку. Я убрал баночку с рыбками на грудь под пиджак и пальто и поспешил домой, заранее представляя себе, как мои рыбки, мои гуппи, примутся носиться по аквариуму, как самец станет гонять самочку, а потом у меня, совсем скоро, появятся еще и еще такие же замечательные маленькие рыбки — я выращу их и сам буду выменивать на них марки и пятаки… Нет, я не желал тогда разбогатеть — я просто еще жалел марку, где была изображена зебра, и мне очень хотелось вернуть себе потом хоть часть переданного за рыбок богатства.

По дороге домой я вспомнил, что у меня пока еще нет сачка, которым надо ловить рыбок, чтобы пересадить их из одного помещения в другое. Ладно, такой сачок я себе сделаю, точно такой же, да еще лучше, чем у ребят… Вспомнил я, что дома у меня нет и корма для рыбок. Ладно, успокаивал я сам себя, покормлю пока немного хлебом, а там добуду сухой дафнии или сухого циклопа. Ведь жил же у меня раньше карасик, и кормил я его только хлебом. И ничего, жил.Пока я ходил за рыбками, вода, налитая из водопроводного крана в аккумуляторную банку, успела нагреться до комнатной температуры. Это я уже знал: гуппи рыбки тепло-водные, жить они могут только в теплой воде, то есть при температуре воды не ниже 20 градусов… Я вынул из-за пазухи баночку с рыбками. Они были живы и здоровы. И даже тут, в баночке, самец весело плавал, трепеща своим красивым цветным хвостиком.

Тогда в наши детские аквариумы еще не попадали вуалевые гуппи, и хвостики у самцов наших гуппи были небольшими, закругленными или с неглубоким вырезом вилочкой.И вот рыбки наконец в моем аквариуме, в моей аккумуляторной банке. Чтобы рыбкам было посветлей, банку я водрузил на подоконник, поближе к стеклу, еще не догадываясь, что здесь, на окне, вода в моем аквариуме может быстро остыть и рыбки могут заболеть и погибнуть… Теперь надо раздобыть песок и устроить в аквариуме песчаное дно.За песком не пришлось долго ходить. Неподалеку в овраге (а мы жили на тогдашней окраине Москвы) ребята поменьше любили рыть для разных игр пещеры-ямы. Иногда такие пещеры были очень большими, заглянешь туда и увидишь на ее стенках, как слоями, слой над слоем, лежит тут самый разный песок.

Если бы мне не мешала тогда моя торопливость, если бы я потрудился прочесть до конца всю книгу, то я выбрал бы для аквариума, конечно, песок покрупнее, с мелкой галькой. Да и вообще о песке надо было подумать заранее — заранее принести его, как следует промыть водой, положить ровненько в аквариум, налить воду и только потом собираться за рыбками. Если бы все было так, как нужно…Домой я принес светлый и мелкий песок — он показался мне самым красивым. Я промыл его несколько раз под краном и по горсти стал опускать на дно банки-аквариума, не потрудившись даже пересадить рыбок в другое место.Песок опускался на дно. Я ждал, когда вода, замутившаяся от песка, посветлеет, когда в аквариуме снова станет светло и весело, но не дождался. Муть не осела. А мои рыбки, еще не так давно быстро носившиеся по аквариуму, поднялись к поверхности воды и жадно хватали ртами воздух. Рыбки мои задыхались. Их надо было срочно спасать. Я схватил первую, подвернувшуюся под руку, стеклянную банку, наполнил ее наполовину холодной водой из-под крана и срочно принялся греть воду в чайнике, чтобы долить ее в банку — холодная вода из-под крана могла сразу погубить рыбок. Потом я стал вылавливать рыбок из аквариума. Сачок, конечно, я еще не успел сделать и теперь вылавливал рыбешек прямо рукой.Сейчас все это немного странно вспоминать — можно ли прямо в аквариум, где уже плавают рыбки, опускать плохо промытый песок?! Но все было именно так…

Наконец я пересадил рыбок в банку с чистой водой, вылил мутную воду из своего аквариума и снова принялся промывать песок.И снова мне не хватило терпения промыть песок как следует. К тому же он оказался слишком мелким и вместе со струей воды уходил из тазика в раковину. Все было бы гораздо проще с крупным песком — мелкие частицы, которые делают воду мутной, легко бы отделились от крупных песчинок, и промывка заняла бы куда меньше времени. Да и вообще крупный песок лучше — в нем лучше растут растения… Но об этом чуть позже. А пока я снова наливал в аквариум воду, доливал туда воды из чайника, снова ждал, когда осядет муть. Подошел вечер, пора было собираться спать, а я еще не садился за уроки. Скоро должен был прийти отец, и меня, судя по всему, ждал теперь очень серьезный разговор.Наконец что-то произошло, будто кто-то всесильный сжалился надо мной: муть осела и вода стала почти прозрачной. Убедившись, что вода к тому же не слишком холодная, я снова посадил в аквариум своих рыбок.

Уроки я кое-как сделал, за «кое-как» завтра мне полагались не совсем хорошие оценки, и вместо радости, которую могли бы принести мне мои первые рыбки, я испытывал чувство тревоги.В школе меня, к счастью, не спросили. Я снова воспрянул духом и торопился к рыбкам, домой; я уже договорился, что через день мне принесут немного сухого корма, а оттого был почти на седьмом небе. Но дома меня ждала новая неприятность: вода в аквариуме снова сделалась мутной.Я опять стал промывать песок, совершая еще одну ошибку, ибо не знал, что муть, появившаяся в новом аквариуме на другой день, совсем не оттого, что плохо промыт песок.

Такая появившаяся муть рассказывает о том, что аквариум начал жить: в нем стали плодиться невидимые глазу бактерии. Ведь в песке всегда есть какие-то органические вещества, как бы хорошо он ни был промыт. В воде эти органические остатки начинают загнивать, а гниение всегда идет в присутствии бактерий. Есть органические остатки в воде — есть бактерии, они тут же начинают плодиться, вот и появляется в новом аквариуме так называемая бактериальная муть.Постоит такой новый аквариум день, другой, третий, глядишь, муть и пропадет, вода станет светлой,— значит, закончились процессы гниения. Забегая вперед, скажу: дадите вы рыбкам корма больше, чем они могут съесть,— остатки корма загниют и вода в аквариуме помутнеет. Подождите, не кормите рыбок день, другой, с рыбками от этого ничего не случится, а бактериальная муть исчезнет, и вода снова станет прозрачной.

Именно такая, бактериальная, муть и появилась тогда в моем аквариуме, а я, конечно, ничего не зная пока ни о бактериях, ни о процессе гниения, снова принялся промывать песок…Не знаю, долго ли еще продолжались бы эти неудачные эксперименты, если бы в мое аквариумное хозяйство не заглянул отец. Сам он о рыбках знал совсем немного, но, видя, что я делаю что-то не то, а главное, мучаю рыбок бесконечными пересадками, он отыскал знакомых любителей-аквариумистов и точно узнал, в чем мои ошибки.

Наконец мой аквариум стал походить на аквариум. К тому же по совету отца я переставил его с окна на стол, чтобы вода не остывала и рыбки не погибли.И мои гуппи каким-то чудом выдержали все испытания, которые выпали на их долю, и остались живы. Я говорю об этом совсем не для того, чтобы сделать вывод: мол, гуппи — рыбки выносливые и им поэтому ничего не страшно. Совсем нет. Просто мне тогда немного повезло.

Во-первых, в то время вода в водопроводе была еще не очень сильно хлорирована, вредного для рыбок хлора в воде было мало, поэтому мои гуппи, помещенные в неотстоявшуюся воду, и не погибли.Во-вторых, я все-таки догадался подогреть воду и как-то без градусника сумел поддерживать температуру воды в аквариуме в пределах, допустимых для гуппи. Правда, на улице в то время было еще не очень холодно, тепло было и дома. А наступи холода, похолодало бы и у нас дома, и беды мне не миновать. Словом, мне повезло. Но повезло только один раз и ненадолго. Мои рыбки, видимо, все-таки пострадали: жили они у меня совсем немного, скоро я нашел на дне аквариума погибшего самца, а через несколько дней погибла и самочка… Конечно, я очень горевал и совсем не потому, что лишился марок, пятака и шведских крючков. Мне было очень жалко рыбок, чудесных, живых, быстрых рыбок, которые не смогли жить у меня… И горе мое было столь велико, что не сразу после этого начал я снова собирать для обмена необходимое богатство, не сразу после этого появились в моем аквариуме новые рыбки.