Рабочий день в Гуанабо начинался с легкого завтрака, включавшего, как правило, чашечку ароматного кофе. После завтрака, захватив необходимое снаряжение, мы отправлялись на яхте «Кристалл» к мысу Гуанабо, где был установлен подводный дом. Он был закреплен на глубине пятнадцати метров с мористой стороны рифа. Рядом с подводным домом постоянно находилось судно «012», с которого в дом подавались воздух, вода и пища для акванавтов. Здесь же помещалась группа медиков и ученых.
Прибыв в место расположения подводного дома, доктор Кульман и его помощник из отдела бентоса Института океанологии Олбан обычно сразу же спускались с аквалангами на дно, чтобы взять пробы воды для химического анализа и собрать образцы мадрепоровых кораллов, а я отправлялся на коралловый риф. У меня еще не было удостоверения аквалангиста, и мне не разрешали погружаться с аквалангом.
В первый день погода не очень баловала нас. Море было неспокойное, вода мутноватая. О волноприбойную нишу с грохотом разбивались волны. Они шли к берегу под углом, многократно отражались от него и затихали.
Несмотря на плохую погоду, я все же решился сделать пробный заплыв от берега через риф до судна. Это составляло несколько сот метров. Коралловый риф окаймляет берег на протяжении нескольких километров, то приближаясь, то удаляясь от него. Намеченный мной разрез позволил бы получить общее представление о том, как изменяется фауна с глубиной.
Немного поплавав у берега, я понял, что до меня здесь хорошо поработали любители морских сувениров. Вокруг не было видно ни одного моллюска, а рыбы при моем приближении старались побыстрее спрятаться. Нелегко будет получить сведения о взаимоотношениях животных в их естественной среде!
Оставляю мысли о раковинах и начинаю всматриваться в дно. У самого берега оно каменистое, покрытое редкими горгонариями, или мягкими кораллами, как их еще называют. Из норок и щелей торчат во все стороны черные иглы морских ежей. Изредка встречаются пятилучевые звезды Oreaster reticulatus. В этом месте они почему-то мелкие и окрашены в бледные желтые и зеленоватые тона. Местами виднеются небольшие сферические колонии мадрепорового коралла Solenastrea bournoni.
Чуть подальше от берега начинаются луга черепашьей травы. Она густо покрывает дно, создавая впечатление затопленного зеленого поля. Изредка среди черепашьей травы попадаются свободные от растительности участки, покрытые песком. После тщательных поисков в траве я обнаружил мелких моллюсков кобо (Strombus gigas). Это были молодые особи, у которых раковина еще плохо развита, тонкая и без характерного для этого вида выроста («уха»). Крупных особей нигде не было видно.
Плыву дальше. Вскоре мне попадается крупный обломок древовидного коралла, или, как его называют кубинцы, орехон (Acropora palmata). Вероятно, он был отломан волнами и отброшен от рифа. Переворачиваю его и обнаруживаю прикрепившихся к нему снизу мелких брюхоногих моллюсков неизвестного мне вида. Собираю несколько экземпляров для коллекции и отправляюсь дальше в сторону кораллового рифа.
На песчаной прогалинке, слегка поросшей черепашьей травой, я обнаружил много двустворчатых моллюсков Pinna carnea довольно странной формы. Они стояли в песке вертикально, так, что свободной оставалась только верхняя расширенная часть раковины. Создавалось нпечатление, будто бы кто-то специально воткнул их в песок. Я вытащил несколько экземпляров. Длина их раковины от заостренной части до самой широкой не превышала пятнадцати сантиметров.
Так, обследуя метр за метром, я добрался до полосы чистого песка. Песок — первый признак того, что неподалеку находится коралловый риф. Этот песок образуется из веточек мадрепоровых кораллов, известковых водорослей, раковин моллюсков и других организмов, разрушенных и размолотых волнами.
Действительно, впереди под водой показался темный вал. Я поднял голову нал водой и увидел белые гребни волн, которые разбивались над крышей рифа. Вокруг кипела и клокотала вода и белой пеной уносилась в сторону берега.
Перед коралловым рифом на глубине одного-двух метров расположились густые заросли оленерогих кораллов Acropora cervicornis. Колонии этих кораллов очень ветвистые, отсюда и их название. Мелкие трубчатые гнезда полипов приподняты над поверхностью веточки.
Как же проскочить риф? Ведь волны могут бросить меня на острые ветки кораллов или на каменистые выступы рифа. Такое со мной уже случалось. Внимательно осматриваю участок рифа, пытаясь найти удобный проход. Метрах в пяти замечаю небольшой коридорчик, более или менее свободный от кораллов. Зависаю над рифом в ожидании, когда пройдет большая волна. Наконец наступает подходящий момент — и я одним рынком преодолеваю пенящийся вал. Маневр прошел успешно, и я оказываюсь с мористой стороны рифа. Сразу же попадаю в сказочный лес, состоящий из высоких колоний древовидного коралла орехон. Его огромные, уплощенные, широкие ветви направлены вверх и немного в стороны, а их слегка вогнутая поверхность покрыта мелкими полипами, как у оленерогого коралла. Изредка попадаются также свежие обломки ЭТОГО коралла: они будут расти на новом месте, дав таким образом начало новой колонии. Такой способ расселения кораллов мы уже наблюдали и раньше, и районе Плая-Вириато.
Как и на других коралловых рифах Кубы, здесь много гидроидных полипов — ценных кораллов Millepora complanata. Их колонии состоят из плоских тонких пластинок, которые расходятся от общего основания. Прикосновение к этим кораллам очень болезненно. На теле остается красный след ожога от маленьких «гарпунов», которыми выстреливают особые стрекательные клетки. Стрекательные клетки служат орудием нападения и защиты и особенно многочисленны на щупальцах, которые служат для захвата пищи. Каждая стрекательная клетка содержит капсулу, в которой располагается упругая, как стрела, нить, усаженная направленными назад шипами. Таким образом, получается настоящий гарпун. При раздражении капсула «выстреливает», и гарпун впивается в жертву.
Между неподвижными мадрепоровыми кораллами раскачиваются «морские веера» — ажурные горгонарии (Gorgonaria flabellum). Эти морские животные напоминают скорее какие-то экзотические растения с тончайшими узорами на коре. По горгонариям ползают мелкие моллюски Cyphoma gibbosum. Их розовые раковины так блестят, что кажется, будто их отшлифовали. За розовый цвет и блеск эти моллюски прозвали «фламинго». Раковины Cyphoma достигают двух-трех сантиметров длины. Их используют для изготовления оригинальных ожерелий, пуговиц и т.д. Я собираю для своей коллекции несколько десятков моллюсков в мешочек и направляюсь дальше.
Вдруг чувствую на себе чей-то внимательный взгляд. Резко оборачиваюсь— и почти в упор сталкиваюсь с полутораметровой барракудой! На какую-то секунду я застыл от неожиданности, а когда пришел в себя, животное было уже на расстоянии двух метров от меня.
Что делать? Удирать, показать, что я испугался? Ну уж нет! Барракуда зависает над высокими ветвями горгонарии, и ее силуэт четко выделяется на светлой поверхности воды. Решаю лишний раз проверить наш способ спроваживания этих хищниц. Ныряю на дно и достаю кусок коралла. Вынырнув на поверхность, бросаю его на пять-шесть метров в сторону. Снова ныряю и начинаю наблюдать. Так и есть, «купил» зубастую! Барракуда моментально бросается на всплеск и замирает рядом с куском коралла. Пока она по-собачьи обнюхивает его, ухожу в сторону. Надо сказать, что вблизи подводного дома было довольно много барракуд. Вероятно, их привлекали плавающие люди, стоящие суда и всякие любопытные для них предметы.
Встречаться с барракудами мне приходилось довольно часто. И чем больше я узнавал их привычки, тем меньшую опасность они представляли для меня. Об этих хищных рыбах в литературе много противоречивых сведений. Некоторые авторы даже считают, что барракуды Антильских островов опаснее акул!
В прикубинских водах обитает несколько видов барракуд. Самая крупная из них — большая барракуда, по-местному — пикуда или эспетон. Ее длина может достигать почти трех метров. Научное название ее Sphyraena barracuda.
Барракуды часто посещают коралловые рифы. Крупные, взрослые барракуды чаще всего держатся поодиночке, реже — парами. Мне только однажды удалось встретиться с группой, состоящей из пяти крупных особей. Молодые рыбины, наоборот, образуют огромные стаи, иногда из нескольких сот особей. Такие стаи обычны в предрифовом пространстве. Конечно, мелкие барракуды, даже в гаком количестве, не представляют никакой опасности, но их чрезмерное любопытство надоедает.
Барракуды — дневные животные и охотятся как на пелагических, так и на донных рыб. Их рацион довольно разнообразен и включает, по данным некоторых авторов, несколько десятков видов рыб. Иногда барракуды появляются в сопровождении полосатых рыб-прилипал, которые прикрепляются к их бокам, или в сопровождении маленьких рыбок циби (карангов). Американский ихтиолог Джон Ренделл, много изучавший ихтиофауну коралловых рифов, считает, что циби являются санитарами барракуд, они очищают их от паразитов.
Самая любопытная черта барракуд — проявление чрезмерного интереса ко всему, что находится в воде. Взять хотя бы случай, происшедший с Кульманом: барракуда подплыла к нему сзади и начала дергать за ласт!
Таким же образом они подплывают к любому предмету, брошенному в море. Однажды в районе Плая-Мулата к нам привязались две барракуды и начали неотступно преследовать нас. Одна из них была полтора метра длиной, другая чуть поменьше. Мы спрятались за выступом скалы, на вершине которой росла крупная колония мозговидного коралла Diploria. Барракуды стремительно пронеслись над нами, и я заметил у них на брюхе и боках темные пятна. Анатолий Иваница нырнул на дно, достал раковину кобо и бросил метров на пять в сторону от хищниц. Обе рыбины сразу же кинулись к блеснувшей в воде раковине. Первой подоспела меньшая, за что и была наказана: большая барракуда бросилась на нее и укусила в спину. Пострадавшая метнулась в сторону и больше не появлялась. Теперь-то мы знали, каким образом можно избавиться от барракуды!
Многие наблюдатели приписывают барракудам очень свирепый нрав, изображая их как кровожадных хищников, нападающих на людей. Мне это кажется преувеличением. Ни одна из встреченных мной барракуд не пыталась напасть на меня. Другое дело, если животное раздразнить или напасть на него. В этом случае оно становится агрессивным и может напасть даже на человека. Запах крови также сильно возбуждает барракуд, поэтому пловцу надо остерегаться порезов тела, тем более что чувство боли в воде притупляется, а кровь становится незаметной.
Обычно барракуды держатся в полутора-двух метрах от человека и на таком же расстоянии следуют за ним. При любой попытке приблизиться к ним они моментально отходят точно на такую же дистанцию, на какую к ним приближаются. Иногда барракуда делает полукруг и появляется сзади. Мне нравилась такая игра с рыбиной, я вертелся вокруг собственной оси, не переставая вести наблюдение. Барракуда то исчезала из поля зрения, то вновь появлялась, уже с другой стороны. Подойдя ко мне на, два метра, она останавливалась, уставившись на меня немигающими глазами.
Новичков обычно смущают страшные челюсти барракуды. Животное все время ими двигает, то раскрывая, то закрывая пасть. А пасть у барракуды ужасная, очень большая и вооружена крепкими, острыми зубами. Надо иметь хорошие нервы и выдержку, чтобы при виде этой пасти в голову не полезли дурные мысли. Но я на собственном опыте понял, что не надо бояться барракуд. Только не следует трогать их без надобности, и тогда подводная прогулка будет совершенно безопасна.
Время клонилось к обеду, и я, поработав еще немного на рифе, возвратился с собранными трофеями на яхту.
Заканчивались последние приготовления к заселению подводного дома. За двадцать четыре часа до начала эксперимента подводный дом был готов принять своих первых жильцов. И вот наступил долгожданный день—восемнадцатое июля. Он поразил нас своей тишиной и покоем. Лучшей погоды трудно было желать. Когда мы с Кульманом и Анатолием поднялись на головное судно «012», там уже толпился народ. С трудом пробираемся сквозь толпу журналистов, аквалангистов, гостей, чтобы еще раз взглянуть на готовых к отбытию в подводный дом акванавтов. Экипаж первого в Латинской Америке подводного дома готов к выполнению задания. Восемнадцатого июля в десять часов тридцать минут утра два человека под приветственные возгласы друзей уходят под воду обживать необычное жилище. Счастливого пребывания под водой! До скорой встречи, друзья!
