Анатолий Онегов
Первый раз лялиусы появились в моем аквариуме уже очень давно, почти вслед за кардиналами. Я принес домой трех небольших рыбешек и, как ни старался узнать, кто из них самец, а кто самка, сделать этого не мог — мои лялиусы были еще слишком малы.
Но шло время, недавние невзрачные рыбешки подросли, и тут я стал замечать, что у двух из них спинные плавнички стали побольше, подлинней и немного заострились на конце. К тому же у этих двух рыбешек появились по бокам поперечные голубые и ярко-красные полосы — эти полосы красиво чередовались, и у меня уже не было сомнений, что эти две рыбки определенно самцы, а третья, не такая яркая, с округлым спинным плавничком,— самочка.
Все в порядке, самочка и самцы у меня есть! Значит, скоро у меня будут и мальки. Я устрою для этих рыбок специальный аквариум-нерестилище. Потом отсажу самцов от самки дней на десять, дам им побыть друг без друга — после этого они быстрей примутся устраивать гнездо, а потом посажу в аквариум-нерестилище самочку и одного самца, самого лучшего, самого нарядного. И почти тут же начнется нерест.
Не помню, почему я тогда медлил, почему сразу не отсадил самочку от самца и не принялся тут же устраивать для них аквариум-нерестилище. Может быть, я по наивности считал, что чем дольше оттяну нерест этих рыбок, тем больше будет у меня мальков? Может быть… Но только я опоздал.
Однажды утром, включив освещение, увидел я в верхнем углу аквариума среди плавающих листьев валлиснерии и веточек кабомбы кучку воздушных пузырьков. Конечно, это было гнездо лялиусов. И около этих пузырьков-гнезда беспокойно крутился ярко одетый лялиус-самец. Он то и дело кидался к самочке и, как мне казалось, принуждал ее отправиться к гнезду. Самочка, по-моему, не очень сопротивлялась и всякий раз неизменно оказывалась под шапкой воздушного гнезда.
Зачарованный этой брачной игрой, я старался не пропустить ни одного движения рыбок и видел, как после посещения самочкой гнезда самец принимался быстро ловить что-то ртом и тут же отправлять это пойманное в самую гущу воздушных пузырьков. Конечно, лялиус-самец ловил икринки, оставленные самочкой и теперь выпавшие из гнезда, и возвращал их обратно. Проходило немного времени, и самец снова отправлялся за самочкой, снова приводил ее к гнезду и снова отпускал ее только после того, как она оставляла тут какую-то часть икринок, и снова ловил и возвращал обратно в гнездо выпавшие оттуда икринки.
Да, у меня в аквариуме шел нерест этих чудесных рыбок, которых я так хотел развести, шел в общем аквариуме, где, кроме лялиусов, были и гуппи, и меченосцы, и пецилии, которые, конечно, могли позариться и на чужую икру, а потом и на чужих мальков.
Хотя я и проглядел, хотя и опоздал, но мальков в обиду давать не собирался: как только они начнут плавать, думал я, я тут же пересажу их из общего аквариума. А пока сами лялиусы, наверное, защитят свое гнездо и свое потомство от врагов.
И лялиус-самец, построивший гнездо, действительно, очень внимательно следил за всеми остальными обитателями аквариума и тут же бросался в атаку на любого, кто оказывался поблизости.
Прежде и больше всего доставалось второму самцу, которого к гнезду никак не допустили. Стоило тому, второму, «неудачнику», показаться из своего угла, как самец стрелой бросался к нему, и если «неудачник» не отступал, не успевал убраться обратно, в траву, первый самец наносил ему один удар за другим.
Так же решительно бросался мой лялиус и к меченосцам, и к гуппи, и к пецилиям, появившимся вблизи гнезда. Но те, видимо, догадывались, что их ждет, не дожидались завершения атаки и быстро исчезали в зарослях кабомбы или прятались заранее за листьями валлиснерии.
Все пока шло неплохо, и я перестал ругать себя за то, что вовремя не отсадил рыбок. Нерест лялиусоз, видимо, подходил к концу, самец все реже отправлялся за самочкой, и наконец он вовсе перестал обращать на нее внимание. Теперь он был занят только гнездом.
На следующее утро среди пены гнезда рассмотрел я первых крошечных личинок, появившихся из икры. Я ликовал, а самец, как и вчера, продолжал ухаживать за гнездом, на этот раз подбирая ртом и отправляя обратно в пену выпавших оттуда личинок.
Когда же отсаживать мальков в другой аквариум, чтобы рыбы их не поели?.. Книга, что была у меня, на этот счет никаких рекомендаций не давала. Там говорилось только следующее: «Самку после откладывания икры следует удалять немедленно, самца удалять на десятый день после появления мальков». И все. Но эти рекомендации были на тот случай, если бы мои лялиусы нерестились в специально отведенном для них аквариуме. Тогда бы уже теперь я отсадил самку, а там, через десять дней, отсадил бы и самца, который мог поесть мальков, уже не нуждающихся в его помощи. Но как поступить сейчас?..
Я все-таки решил ждать, ибо сейчас, когда мальки были в гнезде, под шапкой из воздушных пузырьков, я все равно никак не смог бы их переловить. Да и самец вел себя так агрессивно, что, вероятно, не дал бы мне спокойно переловить мальков. Он бросался не только на своих соседей по аквариуму, но и на меня, когда я опускал в воду палец неподалеку от гнезда — с ходу он бил по моему пальцу, и я понимал, как достается от такого отважного сторожа каждой зазевавшейся рыбешке, оказавшейся рядом.
Наверное, об особой агрессивности самца, охраняющего гнездо, как-то догадывалась и самка — с тех пор как закончился нерест, она почти не выходила из своего, заросшего травой, угла.
Так, пока без происшествий, прошел и второй день — правда, он принес мне новое открытие: оказалось, что самец лялиус, ухаживающий за икрой, полностью отказывается на это время от пищи. Когда он бросался к мотылю, которым я кормил рыбок, я ожидал, что вот сейчас он ухватит рубиновую личинку комара. Но нет, ткнувшись в нее носом и, видимо, убедившись, что особой опасности этот красный червячок не представляет для его мальков, самец тут же возвращался обратно, по дороге успев напугать гуппи-самца, неосторожно выглянувшего из травы, или самку красного меченосца, проплывавшую неподалеку.
Шел третий день, а особых изменений в гнезде у лялиуса я не наблюдал — правда, личинок стало как будто побольше и они, видимо, подросли, но были все еще личинками, беспомощными, малоподвижными, зависающими хвостиками вниз. И самец по-прежнему ловил каждую такую будущую рыбешку и возвращал ее обратно в свое воздушное гнездо.
На четвертый день я с радостью отметил, что часть личинок научилась наконец плавать — среди пузырьков воздуха я различил первых настоящих мальков. Эти крошечные существа приняли горизонтальное положение и уже не выпадали из гнезда. Научившись плавать, они вели себя более свободно и нет-нет да и оказывались за пределами своего гнезда.
«Все! — решил я.— Все! Настало время отлавливать мальков и пересаживать в другой аквариум, где они будут подрастать». И, вооружившись тонким стаканчиком, которым уже отлавливал мальков кардиналов, я приступил к делу.
Но если мальков кардиналов отловить было совсем просто — они плавали среди травы у самой поверхности и отловить их не мешали воздушные пузырьки,— то теперь, чтобы добраться до мальков лялиусов, мне пришлось выискивать их среди пузырьков воздуха, которые к тому же никак не желали попадать в мой стаканчик.
Если бы мне знать тогда, что, разрушив хоть немного гнездо, я лишу защиты остальных мальков, которые еще недостаточно окрепли и нуждались в уходе отца… Если бы мне подождать, если бы отлавливать только тех мальков, которые сами выплывали за границы гнезда… Но я был нетерпелив и, отловив мальков, выбравшихся за границы гнезда, принялся, как мне казалось, помогать и другим крошечным рыбешкам найти путь к окончательной свободе и независимости.
Самец беспокоился, кидался на мой стаканчик, поспешно подбирал и возвращал обратно расплывавшихся из разрушенного гнезда мальков, но я не обращал на него особого внимания и, конечно, погубил все дело.
Увлеченный войной с моим стаканчиком, лялиус, ревностно оберегавший до этого свое гнездо от других обитателей аквариума, отвлекся, и в это время расплывающихся мальков стали подхватывать другие рыбки. Словом, я выловил и пересадил в другой аквариум не больше десятка рыбешек-ниточек, да и те почему-то прожили у меня совсем недолго и одна за другой погибли, не успев стать настоящими рыбками.
Конечно, я ругал себя. Конечно, давал клятвы больше никогда не торопиться. Конечно, я никогда бы больше не стал передерживать лялиусов в общем аквариуме, а заранее посадил бы их в аквариум-нерестилище. Конечно, в другой раз я поступил бы иначе. Но дождаться, когда эти лялиусы снова начнут нерест, мне не удалось. Беды, на четвертый день после нереста начавшиеся с того, что я решил пересадить мальков из гнезда в другой аквариум, продолжились. Второй самец-лялиус, видимо получивший от соперника не один хороший удар, скоро погиб. А самочка почему-то никак не хотела снова метать икру.
Я пересадил этих двух оставшихся рыбок в другой аквариум, предварительно выдержав их друг без друга почти две недели. Оказавшись вместе, рыбки вроде бы и собрались строить гнездо, но гнездо почему-то так и осталось недостроенным, и, видя расплывшиеся по аквариуму, ставшие ненужными воздушные пузырьки, я очень переживал. Что-то случилось с моими рыбками. А что — я так и не узнал, ведь у каждой рыбки, поселившейся в нашем аквариуме, есть много своих загадок…
